* 5-летняя дочь моего мужа почти не ела с первого дня свадьбы. “Прости, мама… Я не голодна”, — повторяла она….
Адрес – квартира Андрея Воронина». Ранним утром следующего дня прибыла следственная группа с ордером. Нам с Лизой посоветовали временно переехать к родственникам, но у меня в городе никого не было, а ехать к далекой тетке в другой город я не хотела.
Я настояла на том, чтобы присутствовать при обыске, но следователи убедили меня, что лучше дождаться результатов в ближайшей гостинице, чтобы не травмировать Лизу еще больше. Мы с Лизой сняли номер. В 10 утра позвонил майор Соколов.
«Мария Андреевна, нам нужно срочно с вами поговорить. Мы сейчас подъедем в гостиницу». Когда следователи вошли в номер, их лица были серьезными.
«Мария Андреевна, показания Лизы, по всей видимости, подтверждаются». Начал Соколов. «В кабинете Андрея Воронина обнаружено большое количество рецептурных препаратов».
«Мое сердце бешено заколотилось». «Каких препаратов?». «В основном сильнодействующие снотворные и транквилизаторы», — пояснила капитан Белова.
«Хранились дозы, которые значительно превышали обычные назначения. Скорее всего, он получал их нелегально, злоупотребляя своим положением фармацевта». «Это еще не все», — продолжил Соколов тяжелым тоном.
«В потайном сейфе был найден дневник Юлии Ворониной». Я ахнула. Я впервые услышала имя покойной жены Андрея, произнесенное так обыденно.
Содержание дневника было шокирующим. В последний период их брака Юлия подробно описывала психологическое насилие со стороны мужа, его постоянные придирки, унижения. А в последние несколько месяцев она писала о том, что после еды, приготовленной Андреем, чувствует ненормальную сонливость и нарушение сознания.
Следователь достал из папки несколько ксерокопий. «Позвольте, я зачитаю несколько отрывков», — сказал Соколов, откашлившись. Андрей стал чаще готовить для меня.
После его еды я всегда становлюсь ужасно сонный. Тело тяжелеет, я не могу двигаться. Лиза смотрит на меня с тревогой.
Этот ребенок, кажется, что-то понимает. Если со мной что-то случится, пожалуйста, защитите Лизу. И еще запись.
Сегодня Андрей снова спрашивал про мою квартиру. Сказал, что после моей смерти она все равно достанется ему и Лизе, так зачем тянуть с завещанием на нее? Мне страшно. Он смотрит на меня так, будто я уже не жилец.
Я не могла сдержать слез. Юлия все понимала, что с ней происходит, и до самого конца беспокоилась о своей дочери. И о квартире.
Значит, мои догадки были верны. «Было еще одно важное открытие», — продолжила капитан Белова. В компьютере Андрея Воронина найдена переписка с риэлторами и юристами по вопросам наследования недвижимости.
Он активно интересовался процедурами вступления в наследство еще до смерти Юлии. Также найдены черновики договоров дарения на его имя, которые Юлия, очевидно, отказалась подписывать. И что немаловажно, выяснилось, что вскоре после вашей с ним свадьбы, Мария Андреевна, он начал проявлять интерес к вашей однокомнатной квартире, расспрашивал о документах, о том, нет ли других наследников…